«Все кто грешили, и пришли к благословению Бога  верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего». (Апостол Павел, Римлянам, 4: 23-24) 

«Благодаря Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов». (Апостол Павел, Колоссянам, 1: 12-14)’ 

КОГДА Я ОБСУЖДАЮ Иисуса с христианами, некоторые вопросы, как правило, поднимаются снова и снова. Наиболее распространенные вопросы звучать примерно так:

«А как насчет Павла? А как насчет всех остальных великих христианских мыслителей, богословов и ученых, которые трудились в течение столетий и развили большую систему мышления, а также великую философскую систему вокруг христианского богословия? Разве их работа не вращаются вокруг идеи, что Иисус -  Единородный Сын Божий и жертва за человечество? Разве их можно игнорировать?»

Вовсе нет. Совершенно невозможно игнорировать Павла, потому что он был талантливым оратором и богословом внеочередного и прочного влияния. Но, так же невозможно, однако, вдумчивому христианину повиноваться Павлу, если Павел не соглашается с Иисусом в чем-то.

Основа христианства, после Павла, говорит нам, что есть естественное право (также известное как нравственный закон) – внутренне заложенный закон правильного и неверного, который подавляющее большинство людей может воспринять, и хочет, глубоко внутри, исповедовать его. Основа христианства говорит нам, что есть закон, отражающий Божественное, закон, который люди никак не могут выполнить должным образом без жертвы Агнца Божьего. Это потому, что мы грешны, и потому что мы не можем выполнить требования, возложенные на нас, как нам говорят, ведь мы лишены славы Божией. Это предположение Павла, и предположение, в котором начинается основное христианское богословие.

Тем не менее, даже при том, что мы понимаем то, что говорит Павел, но мы также должны понять, что говорит Иисус.

У Иисуса имеется, как мы видели в третьей главе, гораздо более глубокая и более богатая концепции человеческого морального восприятия, чем у Павла и у других христианских богословов.

Иисус отказывается, как мы видели в пятой главе, от претензий на божественность. Он точно является пророком (то есть, посланником от Бога); но не самим Богом, и он говорит об этом.

Иисус утверждает, как мы видели в шестой главе, что полное подчинение воле Божией, перед тем, как смерть настигнет нас, и мы будем привлечены к ответственности за наши грехи, является условием спасения.

И мы можем быть уверены, готовы ли мы сейчас или нет признать этот факт, или обсудить его с другими, что в конечном итоге мы будем нести ответственность за то, что мы знаем, и за то, что мы решили игнорировать в учении Иисуса.

...

Итак, давайте предположим, что Павел говорит нам, - как Льюис и тысячи других великих христианских мыслителей говорят - что вы и я никогда не сможем, как бы ни старались, жить в соответствии с требованиями естественного права, которое Бог разместил в наших сердцах.

Давайте предположим, что Павел и тысячи других великих мыслителей говорят нам, что Сам Бог стал человеком для того, чтобы сделать возможным для нас эти требования, встретившись с ними от нашего имени.

Даже если Павел и тысячи других великих мыслителей предупреждают нас о том, что мы потеряем, если мы не подчиним свой разум их понятиям спасения ...

Даже если Павел и другие настаивают на всем этом, мы обязаны прислушиваться к Иисусу.

...

Иисус отменяет Павла, и дальше просто не может быть какого-либо спора по этому вопросу ... кроме как с людьми, отвергающими Иисуса. Этот факт систематически игнорировался - и / или целенаправленно скрывался - две тысячи лет. Так что я надеюсь, вы простите меня за его повторение здесь.

То, что Павел и другие говорят, является для нас интригующим и (потенциально) очень важным. Тем не менее, если мы не даем Иисусу Христу последнее слово в вопросах окончательной важности, мы должны спросить себя, что мы за христиане. Разве мы следуем за людьми? Или же мы следуем за Христом?

...

Крайне важно, чтобы мы сделали сознательное усилие и сравнили мировоззрение, которое представляет Иисус, с мировоззрениями Павла и других. Мы не можем предположить, что эти два мировоззрения идентичны просто потому, что нам навязали их идентичность. На самом деле, они не идентичны.

Тот факт, что наши отцы, матери, бабушки и дедушки (и все, кто был до них) полагают что-то, то это не обязательно именно так. Иисус и Павел же на самом деле предлагают очень разные взгляды на мир, даже если наши родители, бабушки и дедушки не замечали этого.

И если мировоззрение Павла находится в конфликте с мировоззрением Иисуса ... то Иисусу должен быть предоставлен приоритет, популярен он или нет.

...

«Он же сказал ему: в законе что́ написано? ка́к читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить» (Луки, 10: 26-28)

...

Представьте, что Павел прав. Предположим, что любовь Бога настолько сильна, что ее хватит для подчинения, но ее не достаточно, чтобы обеспечить спасение. Предположим, что было еще одно требование для духовного успеха, кроме упомянутого в отрывке из Евангелия выше. Предположим, что спасение таки требовало «воскрешения из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего» (Римлянам, 4:24), «в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов». (Колоссянам, 1:14)

Представьте спасение таки требовало от Самого Бога принять человеческий облик и пролить Свою кровь, чтобы простить наши грехи и сделать жизнь вечную возможной для нас.

Почему тогда Иисус, отвечая на вопрос в отрывке выше, не упомянул об этом факте?

Иисус проясняет: молодой человек ответил правильно!

Если молодой человек не ответил бы правильно, и оставил бы ту часть о крови и жертве Бога, принимающего человеческий облик ... Иисус сказал бы: "Вы правильно ответили: делайте это и будете жить"?

...

Итак. Как насчет Павла?

Проблема не в том, не может быть в том, что Иисус не внимательно слушал Павла.

Поэтому проблема должна быть в том, что Павел не внимательно слушал Иисуса.

Чем больше я исследовал раннюю историю Евангелий, тем больше я ловил себя на мысли о том разговоре об Евангелии от Иоанна с моим священником. Я понял, что то, что он не захотел или не смог сказать мне, было то, в чем автор(ы) Евангелия от Иоанна обманули. Это были явно не свидетельства очевидцев, хоть это и утверждалось.

Я был в странном положении. Я, конечно, наслаждался общением с христианами в моей церкви, которые были принятыми и набожными людьми. Будучи частью религиозной общины, это было для меня важно. Тем не менее, я имел глубокие интеллектуальные сомнения по поводу предполагаемой историчности евангелия. Более того, я все больше и больше получал послания, резко отличающиеся от евангельских изречений Иисуса, которые получали мои коллеги-христиане.

Затем в один момент я был очарован пересечением христианской мистической традиции с суфизмом и дзен буддизмом. И я даже писал об этом. Но, казалось, не было ни одного человека в моей церкви, который разделил бы мой интерес.

В частности, я был заинтересован в исследовании, где было указано, что самые старые слои Евангелия отражают чрезвычайно ранний источник, известный как «Q», и что каждое из отдельных высказываний Иисуса должно было быть оценено по заслугам, а не как часть окружающего повествовательного материала. Повествовательный материал, который я изучал - материал касающийся, среди прочего, рассказов о распятии, которые формируют ядро обычной христианской теологии - были фактически добавлены много лет спустя. Я начал более интенсивно изучать эти стихи, и использовать их в качестве критерия, по которому можно оценить те части Нового Завета, которые на протяжении многих лет, казались мне холодными и чуждыми.