Безбожные государства фактически представляют собой торговые объединения или картели, цель которых — не благотворительность, а прибыль. У них нет ни духовных корней, ни этических идей, они абсолютно не интересуются внутренней жизнью своего народа и благосостоянием человечества. Все их внимание сосредоточено на материальных приобретениях. Если надо выбрать между нравственностью и экономической выгодой, они всегда отдадут предпочтение последней.

В таких государствах вульгарные и аморальные поступки не считаются уголовными преступлениями. Обязанность закона состоит в том, чтобы регулировать порок, а не пресекать его. Проституция, например, является там легальным занятием; ростовщичеством занимаются сами правительства; азартные игры процветают под респектабельными названиями; пьянству предаются открыто, а кинопромышленность, которая в своем нынешнем состоянии является матерью порока, превозносится как источник национального богатства. Радио функционирует только как средство развлечения. Вместо того, чтобы просвещать массы и улучшать их нравы, оно извращает их вкусы и делает их легкомысленными. Официальная цензура весьма чувствительна, когда дело касается политических или административных интересов, но если речь идет об этических или моральных вопросах, она становится крайне вялой и сговорчивой. Порнографическая и другая никчемная литература захватывает общественное сознание, как некое нашествие, но государственная машина редко выступает против нее. Вместе с нравственностью ухудшается и здоровье народа. Рынки заполнены фальшивыми стимуляторами секса, возбуждающими средствами, сохраняющими юношеский пыл и восстанавливающими утраченную энергию. Те, кто их выпускает, остаются безнаказанными, подкупая правительственных чиновников или делая щедрые взносы в фонды правящей партии. Все это происходит из-за того, что стержень государственной деятельности в этих странах — не религия, а материальное благополучие.

Напротив, государства, цель которых — учение Пророков Аллаха, действуют в интересах просвещения и морального подъема. Стоит вспомнить, что когда Халифу Умару бин Абдул Азизу пожаловались, что доходы империи в результате проведенных им реформ уменьшились, он ответил, что Святой Пророк был послан в этот мир как наставник, а не как сборщик закята (налогов). В этой короткой фразе Халиф выразил всю философию теократического государства.

В теократическом государстве упор делается на моральное и духовное благосостояние народа. Налоги и подати имеют свою ценность, но только лишь как средство для содействия подлинному развитию граждан и содержания государственной машины в порядке. Другой ценности у них нет. В таких государствах политические и экономические вопросы рассматриваются с точки зрения религии и само собой разумеется, что материальные интересы должны быть подчинены духовным потребностям. Для ростовщичества, азартных игр, прелюбодеяния, блуда и других извращенных и бесстыдных поступков, а также их стимулов и мотивов в пределах этих государств нет места. Все, что приносит доход отдельным лицам, но вредит обществу в целом, запрещается, невзирая на урон, который может быть при этом нанесен государственной казне. Программы реформ, которые планируются в этих странах, имеют в виду не только улучшение внешнего поведения и подъем уровня жизни народа, но также и улучшение их мыслей и внутренних побуждений, ибо совершенно невозможно улучшить нормы поведения людей и создать для них подлинное счастье, не внушая им надлежащие моральные чувства. Поэтому теократические государства накладывают ограничения на все, что возбуждает нездоровые желания, и осуждают, как врагов общества, тех, кто с помощью искусства или промышленности стимулирует распущенность и греховность. Причина здесь в том, что такие государства считают себя не полицейскими, а хранителями народной нравственности и благосостояния. Священный Кур'ан гласит:

“Тем, кто, если Мы их укрепляем на земле (давая им власть), устанавливает совершение намаза, воздает очистительную милостыню (закят), побуждает к доброму и удерживает от злого: завершение всех деяний во власти у Аллаха”.

Св. Кур'ан, 22:41 138