Почитание множества богов все более отягощало Чандару. Всей душой он поклонялся только одному богу, хотя и продолжал совершать обряды поклонения другим идолам и время от времени впадал в транс.

Однажды друг-малазиец расспрашивал Чандару об индуизме и упомянул, что сами они поклоняются только одному Богу.

Чандара случайно стал свидетелем коллективной молитвы друзей-мусульман. Он наблюдал за молитвой, а в душе просил Бога указать ему верный путь.

Азан до глубины души тронул Чандару. Удивительно – его друзья и остальные мусульмане ни разу не пропускали молитву. Для них всё было просто – поклоняйся одному Богу и всё! Никаких идолов, никаких посредников… Вскоре он понял, что искал Ислам и настоящего Бога.

Чандара всё ещё участвовал в деятельности храма. Однако Индрани стали смущать постоянные намёки супруга об одном единственном всемогущем Боге, о бесполезности прочих идолов. Чандара, который некогда был куда набожнее Индрани, теперь утверждал, что в истинной религии не может быть много божеств. Обеспокоенная мать Чандары считала, что её сын чем-то обидел богов.

Теперь Чандара пытался увидеть того единственного Бога в индуизме, познать Того, кому он так искренне молился. Чандара больше не входил в транс, жизнь и деятельность храма остались в прошлом его больше не интересовали. Его мать, находясь в трансе, увидела, что перемены в поведении сына вызваны чьей-то порчей.

В Исламе Бог один – это всё, что Чандара знал об Исламе. Он ежедневно медитировал, перебирал четки, повторяя имена разных богов. Но что-то смущало его в этих именах, и он стал говорить только одно: «Всемогущий Бог, Всемогущий Бог…»

Самой серьезной преградой на пути к Исламу для Чандары оставалась Индрани. Ей не нравились мусульмане, а деятельность в храме занимала важное положение в её жизни. Он всячески пытался повлиять на её мнение об Исламе, включал исламский канал по телевизору. Индрани сказала, что совершенно необязательно так сильно увлекаться Исламом. Воспользовавшись случаем, Чандара признался, что потерял интерес к индуизму, потому что считал его религией без основы и священного писания, а когда пытался найти её истоки, пришел к выводу, что это всего лишь традиция предков.

Чандара приобрел перевод Корана Юсуфа Али. Рассказы о пророках, о возникновении человечества, Аде и Рае произвели сильное впечатление. Он нашел ответы, которые необходимо знать каждому человеку. Он избавился от всех домашних идолов, едва только узнал, что они будут брошены в Ад.

Теперь Чандара с увлечением познавал Ислам из разных источников. Малазийские друзья не всегда могли ответить на его вопросы, и советовали обратиться к… духовному учителю.

Чандара приносил домой книги об Исламе, христианстве, сикхизме и индуизме и предлагал супруге изучить и сравнить эти религии. Но Индрани вполне устраивала своя вера, другие её совсем не интересовали. Она сказала себе, что ни за что на свете не станет прислушиваться к разговорам об одном всемогущем Боге и пообещала, что вернёт мужа в свою религию.  

Индрани и не собиралась читать книги о других вероисповеданиях, но однажды, мучаясь от бессонницы, она всё же открыла перевод Корана. С тех пор каждый раз, когда сон не шел, Индрани читала Коран. Без идолов в доме она ощущала себя потерянной, не знала, кому молиться. 

В первую беременность Индрани приснилась Кааба. Она рассказала об этом коллеге мусульманке. А та – своему отцу. Отец назвал такой сон добрым знаком.